15:2–4. Притязание на титул иудейского царя, *Мессии, было чревато обвинением в призыве к мятежу и государственной измене. Единственным преступлением, за совершение которого иудейские старейшины могли автоматически вынести смертный приговор, было осквернение храма; по их мнению, действия Иисуса в храме подпадали под такое обвинение, но старейшины знали, что притязания Иисуса на мессианство испугают Пилата больше. У них не было опыта сотрудничества с Пилатом в прошлом, поэтому они должны были найти веские основания для приговора.
15:5. В еврейских историях о мучениках часто отмечается удивление *языческих судей, вызванное отказом обвиняемых сотрудничать с ними (напр.: 2 Мак. и *4 Мак.). Римский закон, однако, трактовал молчание как признание вины.
15:6—10. Освобождение заключенного в праздник — единственный местный обычай, о котором умалчивают дошедшие до нас исторические документы, но это не противоречит культуре той эпохи (напр., в 85 г. наместник в Египте передал некоего преступника «толпе народа»). В отличие от Иисуса, Варавва был ярым мятежником; но он не претендовал на роль царя и не мог похвастаться многочисленными последователями.
15:11. Многие древние авторы осуждали в своих произведениях изменчивость настроений толпы.
15:12–15. Распятию предшествовало бичевание, но обычно осужденный подвергался этому наказанию на пути к месту казни или даже после того, как его привязывали к кресту. Распятие было самой мучительной казнью из всех существовавших в древности.
Став наместником, Пилат сразу вызвал негодование жителей Иерусалима тем, что в город были внесены знамена императора; затем он построил в городе акведук — на деньги из храмовой казны. Его высокомерие только усиливало враждебность евреев, и он не хотел идти на дальнейшее обострение отношений с местными властями.
15:16–20
Глумление над Царем
15:16. Претория располагалась в огромном дворце Ирода Великого, где останавливались римские наместники, когда приезжали в Иерусалим.
15:17. Багряница была очень дорогой (см.: Деян. 16:14), но здесь важнее то, что пурпурные одежды и венцы были отличительной принадлежностью греческих вассальных царей. Вероятно, римским воинам пришло в голову использовать для этой цели алый форменный плащ.
Многие исследователи считают, что «терновый венец», сплетенный из ветвей колючего аканта или из листьев финиковой пальмы (венец из которых больше походил на царскую корону), был задуман не столько для того, чтобы причинить боль, сколько для внешнего эффекта — как пародия на венки эллинистических правителей. Однако, поскольку ветви венца были переплетены, шипы могли впиваться в голову Иисуса, вызывая кровотечение. Корону могли носить только цари суверенных государств, поэтому, возлагая на голову Иисуса венец, римские воины выставляют Его как вассального царя.
15:18. Римского императора приветствовали словами «Радуйся…» Таким образом, здесь римские воины глумятся над Иисусом («Царь Иудейский»); они не проявили бы к царю иудеев никакого почтения, даже если бы верили, что Иисус действительно царь. 15:19,20. Некто, нанятый оказывать почести царю (включая кесаря), опускался пред ним на колени.
15:21–32 Распятый Царь
15:21. Кирены были расположены на территории, которая сейчас принадлежит Ливии, в Северной Африке, и там находилась большая еврейская колония. «Симон» — типичное еврейское имя; многочисленные паломники со всего Средиземноморья приходили в Иерусалим во время праздника Пасхи. Римские воины имели право заставить каждого местного жителя нести их поклажу. Поскольку был праздник и работа запрещалась, Симон не мог трудиться в поле; возможно, он опоздал на праздник и еще был на пути из своего родного города или из того места, где он остановился.
15:22. Место распятия называлось Голгофой, или «лобным местом», потому что там совершалось много казней. (Предположение о том, что это место имело форму черепа, не лишено оснований, но отсюда вовсе не следует, что Голгофа — это холм, на который указал в 1884 г. Чарлз Гордон, поскольку характерные очертания рельефа возникли здесь гораздо позднее времен Иисуса.) 15:23. Благочестивые женщины Иерусалима обычно готовили такую смесь и предлагали тем, кто подвергался казни, чтобы облегчить их страдания (ср.: Прит. 31:6,7); Иисус предпочитает выдержать всю муку распятия в полном сознании. Смирна, как считалось, обладала наркотическим действием.
15:24. Обычно римские воины делили между собой одежды казненного преступника. 15:25. «Третий час» начинался вскоре после половины девятого утра. (Точное время определялось моментом восхода солнца, с которого и велся отсчет, т. е. зависело от времени года.)
15:26. Над головой преступника часто помещали табличку с обвинением. Притязание на царскую власть вызывало искреннее негодование у римлян; ирония заключается в том, что Иисус назван не самозванцем, а «Царем Иудейским», что, возможно, отражает антисемитские чувства Пилата и его окружения.
15:27. По отношению к распятым вместе с Иисусом здесь использовано то же самое слово («разбойники»), которое встречается у *Иосифа Флавия применительно к участникам антиримского восстания. Таким образом, эти двое, вероятно, были соратниками Вараввы, приговоренными к казни вместе с ним в этот день.
15:29–32. Присутствовавшие при распятии зеваки нередко поносили осужденных, но эти люди, вероятно, были сторонниками Иисуса (15:26). Многие древние авторы, как и Марк в данном случае, прибегали к иронии, сообщая об истине, непроизвольно исходящей из уст врагов Иисуса (ст. 31).
15:33–41 Смерть Царя
15:33. «Шестой час» начинался перед полуднем, а «девятый» — около трех часов дня.
Иисус умирает во время вечернего жертвоприношения в храме. Рассказы о катастрофах, происходивших в момент смерти благочестивых *раввинов, особенно тех, чье ходатайство перед Богом было жизненно важным для мира, встречаются и в иудаистской традиции; но главный смысл этих знамений заключается в том, что суд неизбежен. Тьма предвещала суд в прошлом (Исх. 10:21–23) и будет предшествовать суду в грядущем (Ис. 13:10; Иез. 32:7; Иоил. 2:2,10,31; 3:15; Ам. 5:8; 8:9; Зах. 14:6).
15:34. Возглас Иисуса — это произнесенный по-арамейски текст Пс. 21:2, который иногда читали в это время в храме, но в устах Иисуса эта молитва приобретает особое значение. Первая строка псалма навевает образ праведного страдальца и его упование на божественное заступничество. (Иисус, вероятно, произносил псалом по-еврейски, как и записано у Матфея; Марк использует арамейский язык, потому что его читатели лучше понимали по-арамейски. «Элои» по созвучию было ошибочно воспринято как «Илия»; ср.: 15:35,36.)
15:35,36. Представители некоторых течениях иудаизма полагали, что помимо той роли, которую Илия будет играть в конце времен, он, как и ангелы, посылается на помощь благочестивым учителям в трудную минуту. 15:37. Смерть на кресте обычно наступала от удушья: обессилевший человек был не в состоянии поддерживать вес своего тела, и диафрагма настолько сжималась, что дыхание становилось невозможным. Но эти мучения обычно продолжались несколько дней — значительно дольше, чем несколько часов, в течение которых страдал Иисус. 15:38. Святая святых, куда первосвященник мог входить только раз в год, была высшим символом пребывания Бога. Разодранная Богом завеса означала, что отныне Бог доступен вне храма и что старые храмовые порядки осуждаются и упраздняются.
15:39. Нееврей мог назвать «Сыном Божьим» благочестивого философа или, скорее, героя, отец которого был божеством; но в Евангелии от Марка титул «Сын Божий» имеет иной, несравненно более высокий смысл (14:61). Поскольку римляне воспринимали правящего императора как сына обожествленного Августа, сотник, возможно, увидел в Иисусе не только «Царя иудейского» (15:26), но и соперника императора.
Но какие бы смысловые оттенки не содержали эти слова, горькая ирония Марка (ср.: 15:29–32) ясна: смерть Иисуса произвела впечатление только на *язычника.